Российского президента Владимира Путина считали проамерикански настроенным реформатором. Что же пошло не так?
Джордж Буш положил руку на плечо Владимиру Путину. Дело было в ноябре 2001 г.; перед этим оба лидера отведали бифштексов по-техасски, которые Буш лично приготовил для гостя на своем ранчо, а затем отправились в среднюю школу городка Кроуфорд на встречу с учениками. ‘Для меня большая честь — принимать у себя в гостях лидера нового типа, — заметил Буш во вступительном слове, — реформатора, человека, который любит свою страну так же, как я свою’.
Путин первым из глав других государств позвонил ему после терактов 11 сентября, вспоминал Буш, и предложил Америке помощь в войне с террором. ‘Когда я учился в школе, Россия была нашим врагом, — продолжал президент США. — Сегодня Россия — наш друг’. Взяв слово, Путин, с характерной застенчивой улыбкой, высоко оценил недавнюю победу Буша над талибами в Афганистане, и высказал свои ‘поздравления тем, кого освободили [американские] вооруженные силы, и их родственников’ [так в тексте. На самом деле фраза Путина звучала так: ‘Я хочу : поздравить трех жителей Техаса и двух жителей Уэйко с тем, что вооруженные силы, американский спецназ освободили их в Афганистане’ — прим. перев.]
Сегодня непросто представить себе столь идиллическую картину — не говоря уже о том, чтобы Путин поздравил иракцев с ‘освобождением’. Конечно, Путина до сих пор гостеприимно принимает семья Бушей — совсем недавно он угощался омарами в доме родителей американского президента в Кеннебанкпорте. Однако, хотя на лице российского лидера мы видим все ту же застенчивую улыбку, сам Путин сильно изменился. Этот ‘новый Путин’, по словам его советника генерала Геннадия Трошева, бывшего командующего российскими войсками в Чечне, стал ‘совсем другим человеком — жестким, непреклонным, резким с теми, кто осмеливается поставить под сомнение его распоряжения’.
И в выражениях он не стесняется. В феврале на конференции в Мюнхене Путин обрушился на США за ‘гипертрофированное применение силы’ и пренебрежение международным правом. Позднее он сравнил политику Вашингтона с гегемонизмом Третьего Рейха и пригрозил перенацелить российские ядерные ракеты на Европу. В Кроуфорде Буш заявил, что Путин ‘укрепляет мир во всем мире, тесно сотрудничая с Соединенными Штатами’. Однако российский президент быстро превращается в архитектора ‘альтернативного’ Америке ‘полюса влияния’. Во внешней политике он заключает альянсы со ‘странами-изгоями’. Внутри страны он ведет себя почти как самодержец — создает марионеточные оппозиционные партии, подвергает репрессиям инакомыслящих и душит свободу СМИ. Что же изменилось? Почему Путин из друга и союзника Буша превратился в напористого националиста, сотрудничающего с врагами Америки и вооружающего их? По мнению россиян, виноваты в этом сами Соединенные Штаты. Вашингтон обманул доверие Путина, утверждает Георгий Арбатов, бывший глава думского комитета по обороне. Во-первых, США проигнорировали возражения Москвы против вторжения в Ирак, а во-вторых — покусились на традиционную российскую сферу влияния — Прибалтику, Кавказ, Украину. ‘Вместо уважения к точке зрения России, Запад поддержал оппонентов Путина, — отмечает Арбатов — Это вызвало у него глубокое разочарование и горечь’. Переломным моментом стала поддержка Вашингтоном ‘цветных’ революций в 2003-2004 гг., в результате которых были свергнуты промосковские режимы в Грузии и на Украине.
Внезапно выяснилось: враг — у ворот, он уже создает прозападные правительства на российских ‘задворках’. ‘Для Путина это стало потрясением основ, — отмечает связанный с Кремлем аналитик Станислав Белковский, глава московского Института национальной стратегии. — ‘Это был настоящий шок; путинское окружение пришло к выводу, что следующим может пасть российский режим’. ‘Закручивать гайки’ по отношению к СМИ Путин начал сразу после прихода к власти, но вслед за ‘цветными революциями’ Кремль жестко обрушился на любые группы, которые могли бы выступить за ‘смену режима’.
Лояльным бизнесменам или государственным компаниям вроде ‘Газпрома’ было поручено заняться скупкой оставшихся инакомыслящих СМИ, а над редакционной политикой теле- и радиокомпаний был установлен строгий контроль. Неправительственным организациям запретили получать финансовую помощь из-за рубежа, в результате чего десятки НПО были вынуждены прекратить свою деятельность. Наконец, были приняты новые законы, объявляющие уголовным преступлением ‘экстремистскую’ деятельность, — определяемую как ‘клевету’ на государство — и санкционирующие ликвидацию российскими спецслужбами ‘врагов’ за рубежом.
Москва также приступила к всеобъемлющему пересмотру отношений с Соединенными Штатами. ‘Путинские иллюзии относительно Америки рухнули, — комментирует пересмотр внешнеполитического курса после ‘цветных революций’ политолог Вячеслав Никонов, регулярно выступающий в роли консультанта Кремля. — Сколько бы Россия ни поддерживала США, Вашингтон по-прежнему занимал все ту же, по сути враждебную, позицию’. С тех пор страхи перед ‘окружением’ со стороны Запада только усилились в результате натовских демаршей в отношении Грузии и Украины и планов размещения объектов противоракетной обороны в Польше и Чешской Республике.
Реакция Путина на эти угрозы была радикальной: теперь, по словам внешнеполитического советника Кремля Сергея Караганова, он стремится — ни больше, ни меньше — ‘изменить правила, по которым живет весь мир’. ‘Мир должен быть готов иметь дело с сильной Россией’, — отмечает он. На практике Путин хочет не только вернуть России утраченное могущество, но и превратить ее в главный противовес влиянию США на мировой арене. В 2005 г. Путин назвал распад СССР ‘крупнейшей геополитической катастрофой’ 20 столетия, и позитивно оценил прежнюю ‘биполярную’ систему, в рамках которой каждая из сверхдержав сдерживала амбиции другой.
К счастью для Путина, мировая экономическая конъюнктура складывается благоприятно. За пять лет, благодаря рекордным ценам на энергоносители, российский ВВП вырос на 40 процентов.
Значительная часть прибыли была направлена на восстановление российской армии, пребывающей в печальном состоянии. Путин пообещал выделить военным 189 млрд. долларов в течение пяти лет, дал поручение разработать межконтинентальные баллистические ракеты нового поколения, способные преодолевать противоракетный щит США, и создать шесть новых авианосных ударных групп, которые должны за 20 лет сделать российский флот более мощным, чем был ВМФ СССР.
Еще более тревожно для Вашингтона то, что Путин воспользовался всплеском антиамериканизма, последовавшим за американской оккупацией Ирака. Как и свои советские предшественники, Путин дружит со многими недовольными этого мира, продавая оружие в Венесуэлу, Сирию и Иран и предлагая ядерные реакторы Бирме и Саудовской Аравии. Накануне своего визита в Кеннебанкпорт в июне, Путин пригласил в Москву известного антагониста Буша президента Венесуэлы Уго Чавеса и подписал с ним контракт на поставку вооружений стоимостью 3 млрд. долларов. В феврале Путин, словно в насмешку над усилиями Соединенных Штатов по демократизации Ближнего Востока, совершил турне по странам региона, пытаясь наладить контакты с такими союзниками США, как Саудовская Аравия и Иордания. ‘Путин — советский политик с советским складом ума, — говорит Ольга Крыштановская, социолог из Российской Академии наук. — Как в советские времена, он видит мир в категориях противостояния. Его план — пронести флаг антиамериканизма по всему миру’.
Означает ли все это, что Путин хочет начать новую ‘холодную войну’? Необязательно. Скорее, говорит бывший вице-премьер Ирина Хакамада, Путин отчаянно пытается добиться того, чтобы его воспринимали как равного Бушу. ‘Когда я говорила с Путиным об отношениях с США, его глаза загорались, — вспоминает Хакамада. — Для него это очень важно лично. Он хочет доказать, что Америка не должна обращаться с нами как с недотепами’.
Для Путина равенство означает не слушать покровительственные лекции Запада об истории России и безнадежной ситуации с соблюдением прав человека. России, по его мнению, нечего стыдиться. Как он заявил в июне, выступая перед группой преподавателей, иностранцам ‘нельзя позволить, чтобы нам навязывали чувство вины — во всяком случае, мы не применяли ядерного оружия в отношении гражданского населения [как Соединенные Штаты в Хиросиме и Нагасаки]’. Равенство означает возможность громить врагов России так же свирепо, как Америка расправляется со своими — вспомните недавнее убийство бывшего президента Чечни Зелимхана Яндарбиева, скрывавшегося в Катаре. Но, прежде всего, равенство означает уважение к мнению Кремля. ‘Они четко обозначили свою позицию, — говорит высокопоставленный западный дипломат в Москве, не уполномоченный давать официальное интервью. — Они говорят: ‘Мы вернулись, вы больше не будете нами помыкать’.
Итак, по большому счету, новый Путин хочет уважения. А также очертить российскую сферу влияния, в дела которой Запад не должен вмешиваться, даже если Москва запугивает своих соседей (как это было в ноябре прошлого года с Грузией в ходе шпионского скандала) или фальсифицирует выборы (как на Украине в 2004 г.). На настоящий момент Соединенные Штаты практически безоружны перед возрожденными имперскими амбициями Москвы, поскольку они продолжают нуждаться в поддержке Путина для принятия санкций против Ирана в Совете Безопасности ООН.
К счастью, поведение Путина, несмотря на всю его воинственную риторику, не обязательно должно повлечь за собой серьезную конфронтацию. Путин сделал важный примирительный жест, предложив на июньском саммите ‘большой восьмерки’ в Германии сделать Габалинскую РЛС в Азербайджане частью альтернативного противоракетного щита, благодаря чему он надеется избежать размещения элементов системы ПРО в Польше и Чехии. А также заявив в Кеннебанкпорте, что он ‘разделяет многие озабоченности Америки’ относительно ядерной программы Ирана. Вероятно, Путин осознает, что везение не будет вечным, и что его имперские мечты основаны лишь на высоких мировых ценах энергоносителей. В свою очередь, Европа ищет альтернативные источники поставок энергоносителей специально для того, чтобы снизить стратегическую зависимость от России. А США однажды выберутся из иракской трясины. Настанет время, когда Путин или, скорее, назначенный им преемник, увидит, что подлинное величие — это больше, чем просто говорить "nyet" Западу.
При участии Анны Немцовой, Москва
Оставить комментарий